Благовествование никодиму бальве
жүктеу/скачать 2.62 Mb.
|
|
Обратился Пороков к отцу Владимиру: - Батюшка, покажи свою прыть на моём жеребце. Двух работников, что он забил насмерть, ты сам отпевал. Тебя отпевать некому будет. Сам сядешь или помочь? На манеже наступила тишина. Многие из прихожан крестились, а иные пали на колени. Поняли все, гнев на отца Владимира заимел в душе хозяин. А в чём причина? Но смотрят, у Порокова на лице улыбка, а в глазах доброта. Отец Владимир снял праздничное облачение, осторожно положил его на стол, подвернул рясу, подвязал пояском, перекрестился. Не страшась, подошёл к работникам, взял уздечку. Конь рвётся, приступом на отца Владимира идёт, задними ногами бьёт, желая поразить его. Отец Владимир поймал момент, набросил уздечку на него, одним прыжком оказался на коне и, подтянув уздечку, согнулся, прильнув к гриве. Жеребец бросился к центру манежа, а потом стрелой пошёл на ограду и взлетел ввысь. Люди ахнули. А конь, направляемый отцом Владимиром, проскакал по подвесному мосту и помчался галопом в сторону деревни Поповки. Велел Пороков работникам угощать конюхов и прихожан по их потребе, ибо Святой Никола далеко, а конюх всегда при табуне. Через час вернулся отец Владимир на взмыленном Сатане, в манеже передал уздечку конюхам. Облегчённо вздохнули прихожане. Пороков подошёл к отцу Владимиру.
Примерно через час вышли во двор Пороков с отцом Владимиром, в обнимку, подошли к гуляющим. Вавила тут же подвёл Сатану.
Отец Владимир принял уздечку от Вавилы, одним махом сел на коня и пустил его галопом. Татьяна, находясь на балконе, что-то крикнула, но в общем шуме, никто, кроме Порокова, не услышал, что крикнула она. Щедрым был Пороков на мой вешний день. Пили все до одури, здесь же на манеже спали и опять пили. И никто не вспомнил, где же так долго носится на Сатане отец Владимир. С темнотой принесли в имение страшную весть: отец Владимир разбился. А заполночь привезли его на телеге. Всё лицо разбито, будто конь копытами бил по нему. Созвали стариков. Обмыли. И, в нарушение всех правил, с рассветом, выкопали пьяные конюхи могилу возле богомольни и закопали без мо- литвословия. К обеду многие одумались. Решили в Баклушевскую церковь за попом отправить, но от хозяина разрешения не получили. Впусте стояла богомольня и не звенели благовесты, не пел хор певчих, зарастала дорожка к храму бурьяном. Спустя малое время, вторая весть обрушилась на работников и прислугу Порокова. Уехала с офицером Березовским жена Порокова, красавица Татьяна. И записку оставила отцу, чтобы он не волновался и Порокова не обвинял. Хоть и любили её работники и прислуга, но за то, что она посмела ради любви к офицеру сына осиротить - возненавидели. А из Ново-Лушниково Боровлянской волости Фома Щукин писал раз, другой... «Государь наш, отец Владимир, покорно прошу, отпиши нам, где ты. Если жив, дай весточку. Мы все огорчаемся». Не дождавшись вестей, Фома решил отправиться в путь на поиски отца Владимира. Две недели он потратил на то, чтобы добраться до имения Порокова. Не верил он своим ушам, когда сказали, что отец Владимир разбился на лошади, но ему и могилу показали, и стариков собрали, что обмывали, в гроб клали и могилу закапывали. В печали был Фома, что не нашли попа отпевать отца Владимира. Богомольню же открыли. Помолился Фома за усопшего. Осмотрел храм. Спросил у стариков: какие вещи после себя оставил отец Владимир. Удивился, не было среди вещей ни иконы Святителя Николая, ни набедренной золотой пластинки... Месяца два ходил Пороков темнее тучи, всюду недовольство проявлял, беспричинно пускал бич по спинам работников, но скоро успокоился. Начал ему поставлять Вавила разных девок. Одаривал родителей и конями, и волами, и деньгой. Проверяла служанка Вевея девок, водила в баню, а потом отправляла на третий этаж дома. Устроил Пороков в доме своём гарем, в блудстве прозябал. Завёл порядок необычный: от бани до бани с одной тешится, потом другую себе в опочивальню берёт... И обещал каждой: «Родишь, будешь хозяйкой имения». Бабы ежедневно щупали, не растёт ли живот, не изменится ли что в естестве женском? Но проходили месяцы, а они все, как козы, бегали по комнатам на третьем этаже. Понял Пороков, бесчадием болен он и наследник у него один - Андрей. ... Да, Никодим, покрыл Пороков землю Кулундинскую табунами конскими и коровами, и волами, а ещё более покрыл слезами землю; куда не глянешь - солончаки от слёз, и воды озерные стали оттого солянее соли, умучил различными муками души православных, упоил землю кровью, излил ярость гнева своего на людей русских, татар, казахов и - ликовал. Там, где ранее летовали татары - земля к Порокову перешла, где имели зимовье и кстау казахи по старому обещанию русского правительства, всё Пороков в аренду взял. Только под посевами яровых да озимых хлебов и овса имел более ста тысяч десятин, а покосы, пастбища растянулись от Омска до Баклушей. Коварство радовало его. Душа ликовала от того, что все трепетали от ненасытного его кроволюбства. Лилась безгрешная и невинная кровь на Кулундинскую степь... Сняли полицейский надзор с табора барона Михася. Отправился он из Бессарабии в Барнаульские горы. Нашли аул Кожа-батыра. Одел Михась, как принято, костюм и шляпу, повесил на жилет золотую цепь от часов, трубку набил и подарки взял. Принял его Кожа-батыр с пожеланием здоровья и долголетия. Расспросил о самочувствии близких, чаем и кумысом угостил. Михась сказал:
К вечеру следующего дня они были на озере Сикачи в улусе Тарлавы. Хабиб выслушал Кожу-батыра, потом барона Михася. Ответил им:
Михась снял костюм, распорол воротник и вынул золотую пластинку. Хабиб поднялся, взял пластинку в руки, подошёл к пологу юрты, открыл его и крикнул:
Один за другим приходили аксакалы, приветствовали гостей с поклоном и рукопожатиями и усаживались на цветной бухарский ковёр. Хабиб положил пластинку на стол.
Один за другим приходили аксакалы, приветствовали гостей с поклоном и рукопожатиями и усаживались на цветной бухарский ковёр. Хабиб положил пластинку на стол.
Один из старейшин взял пластинку в руки, покрутил, поднёс её к правому глазу, посмотрел в отверстие на пласгинке, положил на стол. -Эта.
- Я кладу твою тайну на себя, - поднявшись, ответил Хабиб. Во второй понедельник месяца июля, в день приёма новых работников Пороковым, возле опущенного моста среди русских мужиков ждали, когда разрешено будет войти в имение, и двое татар. Один высокого роста, смуглый, с продолговатым лицом, раскосыми глазами, но русой густой бородой - это был Хабиб, а другой - среднего роста, чёрный, скуластый, остробородый - Ольджабай. Пороков принял обоих татар конюхами в имение. Обговорили условия. У татар было одно требование: в пятницу они не работают, это день Аллаха. Пороков согласился. Вавила высказал сомнение. Не понравились ему татары - спины прямые и взгляды твёрдые, высокий хорошо знает русский язык, а другой - хоть и смуглый, но загара на лице нет. Мало в степи бывал. Посмеялся вслух Пороков над сомнениями Вавилы, но про себя решил повнимательней присмотреться к новым работникам. Ночью шёл дождь, под утро ударил мороз. Опустили мост. Табунщик пошёл выпускать лошадей, но Хабиб крикнул:
Хабиб подошёл к табунщику.
Хабиб подошёл к коню по кличке Сатана, стоящему в стойле и гортанно резко присвистнул. Конь дёрнулся, встал на дыбы и пошёл на задних ногах к Хабибу. Хабиб ещё раз свистнул, но в свисте была какая-то тоска, конь опустил передние ноги и склонил голову. Табунщик выскочил из конюшни. Пороков более часа простоял на балконе дома в ожидании, когда погонят его лучших коней, но так и не дождался. Рассвирепевший, он появился в конюшне.
Хабиб подошёл.
------------
Через несколько дней Хабиб выбрал удобный момент, когда рядом с Вавилой никого не было, подошёл к нему. - Вавила, почему ты не бываешь в деревне? Там твоя жена, дети. -Хабиб, ты мог пловести хозяина, меня не пловедёшь. Я ещё не встлечал таталского князя, котолый бы был конюхом. И никогда не задавай мне воплосов. - Ты будешь гореть в аду! - Если ты это сказал, то буду. Но Сбоевы всегда служили хозяину велно и до глоба. Почему ты тлебуешь от своих людей полной велы тебе, почему я не могу быть пледанным Полокову? Он умный, он лучший купец, каких я знаю. Запомни, я всегда буду служить ему. Если ты его убьёшь, буду служить Андлею Фёдоловичу. И всё, что мне получит хозяин, будет выполнено. = Почему ты решил, что я собираюсь убить Порокова? - А зачем ты здесь? Девок твоего улуса у Полокова нет. Лошадей у тебя много, несколько тысяч, есть кони лучше чем у Фёдола Фёдоловича. Он твоих людей не обижал, земли по котолым ходит твой улус ой не алендует. Твоя земля, покосы и пастбища для него - заплет. Зачем ты здесь? - Я хочу узнать, как погиб мой брат имам Владимир. - Только Андлон мог тебе лассказать, но его нет. Он убит. - Я по твоим глазам вижу, ты говоришь неправду. Иди, Вавила. Разговор был между нами.. - Мы мужчины, Хабиб... Спустя ещё неделю к мосту замка подъехали татары и громко стали звать хозяина. Вавила велел опустить мост. - Нам Хабиб нужен, - громко закричал татарин. Послали за Хабибом. Он пришёл. Недовольно взглянул на татар.
Хабиб быстро пошёл к хозяйскому дому, на крыльце увидел Порокова.
Пороков поднялся в свой кабинет и подошёл к окну. На другом берегу Карасука он увидел дюжину всадников и среди них Хабиба. На Хабиба надели шапку из чёрной лисицы, набросили халат шёлком переливающийся, пристегнули ремень с кривой саблей и подвели коня. Серый конь был необычайной красоты, а сбруя блестела золотыми и серебряными украшениями.
Хабиб погнал лошадь, а следом за ним всадники.
- Ничего.
Прошла неделя. Вавила осторожно открыл дверь в магометанскую людскую, прошёл в угол, к нарам Хабиба. Приподнял руку и почувствовал, острый клинок коснулся его горла.
За людской, под кустистой черёмухой, стояли двое мужчин и молчали. В темноте трудно было разглядеть лица друг друга.
---------------- + Кун- выкуп за убитого.
За Чёрной Курьей Хабиб остановил коня. Переложил мешки с мукой так, чтобы по центру телеги была ложбина. Один мешок поставил на «попа», развязал его и отсыпал муку. Перевязал его двумя завязками, натянул наверх малахай, набросил свою кожаную куртку и завязал ремни на куртке. Лёг в ложбину, между мешками, и тронул вожжи. Лошадь, непонукаемая, медленно везла телегу. Хабиб смотрел, как исчезла излучина реки Чу- ман, ждал, когда дорога выйдет в березняк и будет тянуться более версты, а потом появится новый починок Веселовский. И тут грянул выстрел, следом второй. Мешок качнуло. Хабиб ногой' пихнул его. Мешок повалился на оглоблю, а там под колёса. Лошадь остановилась. Хабиб по . долетавшим до него звукам понял, всадник подъезжает к телеге. Вот стук копыт совсем рядом. Всадник глянул под колёса. Хабиб соскочил и прыгнул на всадника. Конь рванулся в сторону. Пороков и Хабиб оказались на земле. Хабиб протянул руку, чтобы схватить Порокова, но тут же отшатнулся, в руке Порокова блестел нож. Я мог бы приказать любому работнику убить тебя, Хабиб. И ты был бы убит. Но за что? И я тебя спрашиваю: князь Хабиб Тарлава, какая причина привела тебя в моё имение? Прежде чем я тебя убью, я должен знать это.
- Да!
Конь поводил ушами, повернул голову в сторону мужчин. Хабиб, наблюдая за Пороковым, вновь свистнул. Конь круто повернулся, вздыбился и пошёл на задних ногах на Порокова. Хабиб свистнул с надрывом. И конь в рывке сшиб передними ногами Порокова. Тот упал на землю. Конь занёс копыта над головой Порокова, но он вывернулся, вскочил и побежал в березняк. Конь бросился за ним, а Хабиб следом. Конь головой сбил Порокова и начал всеми четырьмя ногами плясать на нём. Хабиб крикнул:
Конь замер, сотрясаясь всем тёлом. Изо рта шла пена. Хабиб взял коня за уздечку, подвёл к телеге и привязал. Вернулся к Порокову. Пороков лежал, тяжело дыша, всё лицо было разбито.
Пороков открыл глаза. Приоткрыл губы.
Глаза Порокова расширились, голова склонилась в сторону. С гортанным криком подъехали несколько всадников. Глянули на распростёртого Порокова. Ольджабай сказал:
Вавила издалека увидев скачущих всадников, велел работникам опустить мост. Хабиб подъехал на коне до самого парадного крыльца и побежал на второй этаж. Следом бежали несколько человек. Хабиб вошёл в кабинет Вавилы. Он сидел за столом.
|